Пробный вариант ОГЭ по русскому 2025 от 30 Августа

(1)Какой неожиданной порой бывает история лингвистических терминов! (2)Такие термины, как «подлежащее» и «сказуемое», были введены М.В. Ломоносовым. (3)Подлежащее означает «лежащее в основе предложения», а сказуемое называют так потому, что оно содержит в себе различную информацию о подлежащем. (4)Иначе говоря, оно обозначает то, что «сказано о подлежащем». (5)И важно помнить: сказуемое обозначает не только действие подлежащего, но и его признак, отвечает не только на вопрос «что делает?», но и на вопросы «каков?», «что говорится о подлежащем?», и поэтому сказуемое может быть выражено разными частями речи.

(1)Даже на фоне всей богатейшей мировой классики русская литература ХIХ века – явление исключительное. (2)Можно было бы сказать, что она подобна Млечному Пути, ясно выделяющемуся на усыпанном звёздами небе, если бы некоторые из писателей, составивших её славу, не походили в читательском восприятии скорее на ослепительные светила или на самостоятельные «вселенные». (3)Одно только упоминание Льва Толстого или Фёдора Достоевского сразу же вызывает представление об огромных художественных мирах, множестве идей и образов, которые по-своему преломляются в сознании всё новых и новых поколений читателей. (4)Впечатление, которое производит этот золотой век русской литературы на читателя, прекрасно выразил Томас Манн, говоря о её «необыкновенном внутреннем единстве и целостности», «тесной сплочённости её рядов, непрерывности её традиций». (5)Каждая из великих книг – это не только часть души и зачастую целые годы жизни самого автора, но и страницы народной истории.

(1)Вы когда-нибудь стояли под окнами музыкального училища на мокром асфальте, в котором отражается свет больших прямоугольных окон? (2)Идёт невидимый мелкий дождь. (3)А из освещённых праздничных окон музыкального училища доносятся приглушённые звуки разных инструментов, и дом похож на оркестр, который настраивается перед концертом.

(4)Мальчик шёл из булочной, а хлеб спрятал от дождя под пальто. (5)На улице было скверно. (6)Люди мечтали поскорее добраться до крыши, очутиться в сухом месте. (7)А он разгуливал под окнами музыкального училища.

(8)Мальчик искал скрипку. (9)И нашёл её. (10)Она звучала в окне второго этажа. (11)Он прислушался. (12)Скрипка плакала и смеялась, она летала по небу и устало брела по земле. (13)Все окна как бы умолкли и погасли.

(14)Светилось только одно. (15)Мальчик стоял под ним, а дождь тёк за воротник. (16)Неожиданно кто-то положил ему руку на плечо. (17)Он вздрогнул и обернулся. (18)На тротуаре стояла круглолицая девочка с двумя короткими толстыми косичками. (19)В руке девочка держала огромный виолончельный футляр.

– (20)Опять ждёшь Диану? – спокойно спросила девочка.

(21)Её голос заглушил скрипку. (22)Мальчик недовольно поморщился и пробурчал:

– Никого я не жду.

– (23)Неправда, – не отступала девочка, – чего ради стоять на дожде, если никого не ждёшь.

– (24)Я ходил за хлебом, – ответил мальчик, – вот видишь… хлеб.

– (25)Пойдём, – уверенно сказала девочка. – (26)Что мокнуть.

(27)Ему ничего не оставалось, как пойти рядом с ней. (28)Ярко освещённый дом музыкального училища растворился в дожде.

– (29)Знаешь что, – предложила она, – пойдём ко мне. (30)Я сыграю тебе ноктюрн. (31)Мы будем пить чай.

(32)Он ничего не ответил. (33)Он вдруг подумал, как было бы хорошо, если бы вместо этой круглолицей рядом была Диана. (34)И если бы она сказала: «Я сыграю тебе ноктюрн. (35)Мы будем пить чай».

– (36)Так пойдём ко мне? – робко повторила девочка.

– (37)Всё равно, – сказал он.

– (38)Вот и хорошо!

(39)Дождь не проходил. (40)Он обволакивал фонари, здания, силуэты деревьев. (41)Все предметы теряли форму, расплываясь. (42)Город обмяк от дождя. (43)А почему он должен гордо стоять под окнами музыкального училища и ждать Диану? (44)Она пробегает мимо легко и свободно, словно никто не стоит под окнами и не ждёт её. (45)Конечно, ей всё равно, стоит он или не стоит. (46)Есть он или его нет. (47)А эта круглолицая, напротив, сама заговаривает, и не убегает, и зовёт его слушать ноктюрн и пить чай.

(48)Всё складывалось очень хорошо. (49)Круглолицая уже не казалась ему такой круглолицей и вообще была славная девчонка. (50)Она уводила его от нудного дождя, от недоступной скрипки, от холодной Дианы. (51)Больше он не будет искать окно со скрипкой, а будет прислушиваться к голосу виолончели.

(52)Вдруг мальчик как бы запнулся. (53)Ему показалось, что это не он шагает по дождю с большой тяжёлой виолончелью, что это кто-то другой. (54)И этот другой не имеет никакого отношения к неприступному зданию музыкального училища, к его таинственной жизни, к ярким окнам, у которых свои разные голоса. (55)Всё пропало. (56)И его самого уже нет…

(57)В следующее мгновение он остановился. (58)Он поставил большой чёрный футляр на мокрый асфальт и прислонил его к стене дома. (59)Потом он крикнул:

– Пока!

(60)И побежал.

– (61)Куда ты?.. (62)А как же ноктюрн? – крикнула ему вслед круглолицая девочка.

(63)Но он не оглянулся и ничего не ответил. (64)Он бежал обратно к музыкальному училищу, к скрипке, к самому себе.

(1)Прежде чем увидеть Наилю, я услышал её голос. (2)Он поразил меня, заставил сердце биться чаще, чем обычно. (3)У всех людей в голосе звучит одна струна, а в её голосе слышались две: одна звучала низко, густо, а другая – высоко, тонко. (4)Эти нежные струны то звучали порознь, то перемежались, то сливались и звучали вместе едва заметной дрожью. (5)Самые простые слова, когда она их произносила, менялись в своём значении, и казалось, что вообще слышишь их в первый раз. (6)Голос обновлял слова, наполнял их теплом.

(7)Я услышал голос Наили и представил себе её: волосы должны быть тёмными, глаза – с угольками в середине, губы – чуть припухшие, с едва заметными трещинками от воды и ветра. (8)Вместе с её голосом до меня долетало её дыхание, похожее на шелест листвы, когда пахнёт ветер. (9)Когда голос её умолкал, я боялся, что он не зазвучит снова – воспарит и умчится, как птица. (10)Мне хотелось, чтоб он звучал вечно и никто, кроме меня, его не слышал бы.

(11)Она сидела на прибрежном песке, поджав ноги и упершись подбородком в колени. (12)Она сидела неподвижно, может быть, даже уснула. (13)Я сделал большой круг, обошёл её, чтобы посмотреть, не спит ли она. (14)Её глаза так сосредоточенно смотрели в одну точку, что я подумал: она видит сон с открытыми глазами.

(15)У неё были тёмные глаза и, когда Наиля щурилась, становились совсем чёрными. (16)Когда же солнце не светило в лицо и она открывала глаза широко, вся чернота собиралась в маленькие точки. (17)Глаза её блестели, как от слёз, хотя она не плакала.

(18)И вдруг девочка оторвалась от своего сна. (19)Она подняла глаза и сказала:

– А я тебя знаю.

– (20)Ты меня знаешь? – (21)Я хотел закричать от радости, совершить что-то немыслимое.

– (22)Мы же учимся в одной школе. (23)Разве ты меня не видел?

– (24)Не видел!

– (25)Какой ты невнимательный, – сказала она.

– (26)Я слышал твой голос... (27)Я услышал твой голос, – сказал я.

– (28)Ты узнал меня по голосу?

– (29)Нет, другое... (30)Я хотел узнать тебя из-за голоса.

– (31)Тебе понравился мой голос?

(32)Понравился! (33)Не то слово! (34)Этот голос полностью захватил власть надо мной!

(35)И вдруг я сказал:

– Ты можешь прочитать наизусть таблицу умножения?

(36)Моя неожиданная просьба застала её врасплох.

– (37)Смеёшься?

– (38)Нет, серьёзно. (39)Я буду слушать твой голос.

(40)Наиля посмотрела на меня пристально, покачала головой. (41)Она не могла понять, а я не мог объяснить ей, что её голос менял значение слов и самые обыкновенные слова звучали, как только что рождённые. (42)И таблица умножения превращалась в стихи.

(1)Утром в хрустальной вазе на столе Витя увидел огромный букет мимозы. (2)Цветы были такие жёлтые и свежие, как первый тёплый день!

– (3)Это мне папа подарил, – сказала мама. – (4)Ведь сегодня Восьмое марта.

(5)Действительно, сегодня Восьмое марта, а он совсем забыл об этом. (6)Он немедленно побежал к себе в комнату, схватил портфель, вытащил открытку, в которой было написано: «Дорогая мамочка, поздравляю тебя с Восьмым марта и обещаю всегда тебя слушаться», и торжественно вручил её маме.

(7)А когда он уже уходил в школу, мама вдруг предложила:

– Возьми несколько веточек мимозы. (8)Подари Лене Поповой.

(9)Лена Попова была его соседкой по парте.

– (10)Зачем? – хмуро спросил он.

– (11)А затем, что сегодня Восьмое марта, и я уверена, что все ваши мальчики что-нибудь подарят девочкам.

(12)Он взял три веточки мимозы и пошёл в школу.

(13)По дороге ему казалось, что все на него оглядываются. (14)Но у самой школы ему повезло: он встретил Лену Попову. (15)Подбежав к ней, протянул мимозу.

– (16)Это тебе.

– (17)Мне? (18)Ой, как красиво! (19)Большое спасибо, Витя!

(20)Она, казалось, готова была благодарить его ещё час, но он повернулся и убежал.

(21)И на первой перемене оказалось, что никто из мальчиков в их классе ничего не подарил девочкам. (22)Ни один. (23)Только перед Леной Поповой лежали нежные веточки мимозы, похожие на пушистые шарики весеннего солнца.

– (24)Откуда у тебя цветы? – спросила учительница.

– (25)Это мне Витя подарил, – спокойно сказала Лена. (26)Все сразу зашушукались, посмотрев на Витю, а Витя низко опустил голову.

(27)А на перемене, когда Витя как ни в чём не бывало подошёл к ребятам, хотя уже чувствовал недоброе, Валерка стал кривляться, глядя на него.

– (28)А вот и жених пришёл! (29)Здорóво, юный жених!

(30)Ребята засмеялись. (31)А тут проходили мимо старшеклассники, и все на него смотрели и спрашивали, чей он жених.

(32)Еле досидев до конца уроков, он, как только прозвенел звонок, со всех ног бросился домой, чтобы там, дома, сорвать свою досаду и обиду.

(33)Когда мама открыла ему дверь, он закричал:

– Это ты, это ты виновата! (34)Это всё из-за тебя!

(35)Витя вбежал в комнату, схватил веточки мимозы и бросил их на пол.

– (36)Ненавижу эти цветы, ненавижу!

(37)Он стал топтать ветки мимозы ногами, и жёлтые нежные цветочки лопались и умирали под грубой подмёткой его ботинок.

(38)А Лена Попова несла домой три нежные веточки мимозы в мокрой тряпочке, чтобы они не завяли. (39)Она несла их впереди себя, и ей казалось, что в них отражается солнце, что они такие красивые, такие особенные...

(1)На хуторе сон и тишина. (2)Мы идём вдоль низкого, белого под луной заборика, по-южному сложенного из плоского дикого камня. (3)Такое чувство, словно и родился я здесь, и прожил здесь жизнь, и теперь возвращаюсь домой.

(4)Громко стучу в раму окна. (5)Нечего спать, раз мы вернулись.

(6)И сейчас же распахивается дощатая дверь. (7)Панченко, ординарец мой, сонный, зевающий, босиком стоит на пороге.

– (8)Заходите, товарищ лейтенант.

(9)Хорошо вот так ночью вернуться с плацдарма домой. (10)Об этом не думаешь там. (11) Это здесь со всей силой чувствуешь. (12)Мне никогда до войны не приходилось возвращаться домой после долгой разлуки.

(13)И уезжать надолго не приходилось. (14)Первый раз я уезжал из дома в пионерский лагерь, второй раз я уезжал уже на фронт. (15)Но и тот, кто до войны возвращался домой после долгой разлуки, не испытывал тогда того, что испытываем мы сейчас. (16)Он возвращался соскучившийся – мы возвращаемся живые...

(17)Сидя на подоконниках, разведчики смотрят, как мы двое едим, и глаза у них добрые. (18)А в углу стоит широкая деревенская кровать. (19)Белая наволочка, набитая сеном, белая простыня. (20)Многого не понимали и не ценили до войны люди. (21)Разве в мирное время понимает человек, что такое чистые простыни? (22)3а всю войну только в госпитале я спал на простынях, но тогда они не радовали.

(23)Я ложусь на свою царскую кровать, пахнущую сеном и свежим бельём, и проваливаюсь, как в пух. (24)Глаза слипаются, но едва задрёмываю, как, вздрогнув, просыпаюсь опять. (25)Я просыпаюсь от тишины. (26)Даже во сне я привык прислушиваться к разрыву снарядов.

(27)И лезут в голову мысли о ребятах, оставшихся на плацдарме. (28)Зажмурюсь – и опять всё это стоит перед глазами: землянка связистов, в которую попала бомба, дорога в лесу и чёрные высоты, занятые немцами...

(29)Нет, я, кажется, не усну. (30)Осторожно, чтоб не разбудить ребят, выхожу во двор, аккуратно притворив дверь. (31)Как тихо! (32)Словно и нет войны на земле. (33)Впереди луна садится за глиняную трубу, только краешек её светится над крышей. (34)И что-то такое древнее, бесконечное в этом, которое было до нас и после нас будет.

(35)Я сижу на камне и вспоминаю, как в школе сорок пять минут урока были длиннее двух веков. (36)Государства возникали и рушились, и нам казалось, что время до нас бежало с удивительной быстротой и теперь только пошло своим нормальным ходом. (37)Впереди у каждого из нас была целая человеческая жизнь, из которой мы прожили по четырнадцать, пятнадцать лет.

(38)Я воюю уже третий год. (39)Неужто и прежде годы были такие длинные?.. (40)Возвращаюсь в дом, укрываюсь с головой и, подрожав под шинелью, засыпаю.