Пробный вариант ЕГЭ по русскому 2025 от 25 Августа

(1) Эмболия, погубившая многих водолазов, которые слишком быстро возвращались из морских глубин, для китов не является опасной. (2) Причина эмболии в том, что при быстром подъёме человека микроскопические пузырьки азота, захваченные лёгкими вместе с воздухом, закупоривают мелкие кровеносные сосуды и промежутки между клетками. (3) А у кита лёгкие по отношению к его общей массе сравнительно невелики, поэтому <…> уносит в глубины относительно мало воздуха, а с ним и азота, который очень быстро растворяется в его крови.

М.М. Зощенко был небольшого роста, строен и очень хорош собой. Глаза у него были задумчивые, тёмно-карие; руки – маленькие, изящные. Он ходил легко и быстро, с военной выправкой – сказывались годы сначала в царской, <...> в Красной армии. Постоянную бледность он объяснял тем, что был отравлен газами на фронте. Но мне казалось, что и от природы он был смугл и матово-бледен.

Не думаю, что кто-нибудь из нас уже тогда разгадал его, ведь он и сам провёл в разгадывании самого себя не одно десятилетие. Меньше других его понимал я – и это неудивительно: мне было восемнадцать лет, а у него за плечами была острая, полная стремительных поворотов жизнь. Но всё же я чувствовал в нём неясное напряжение, неуверенность, тревогу. Казалось, он давно и несправедливо оскорблён, но сумел подняться выше этого оскорбления, сохранив врождённое ровное чувство немстительности, радушия, добра. Думаю, он уже и тогда был высокого мнения о своём значении в литературе, но знаменитое в серапионовском кругу «Зощенко обидится» было основано и на другом. Малейший оттенок неуважения болезненно задевал его. Он был кавалером в старинном, рыцарском значении этого слова, впрочем, и в современном: получил за храбрость четыре ордена и был представлен к пятому в годы Первой мировой войны.

Он был полон уважения к людям и требовал такого же уважения к себе.

(1) Известно, что Япония – страна высокой культуры и давних художественных традиций. (2) Одна из национальных традиций японцев, в которой <…> воспитываются с детства, – любовь и бережное отношение к окружающей природе: деревьям, цветам, животным. (3) Поэтому в Японии очень популярны сезонные прогулки на природе: весной – для любования цветением дикой вишни (сакуры), что стало одним из национальных праздников; осенью – для любования багрянцем кленовых лесов.

(1) Судьбу поколения неслучайно сравнивают с белым листом, на котором невидимыми чернилами сделаны особые отметки, да и сама бумага покрыта незаметными для беглого взгляда «водяными знаками». (2) Растут дети, бегают в школу, дерутся и мирятся, ходят в технические кружки и на танцы, влюбляются и строят планы, не подозревая, что Судьба вносит за годом год строчки в их общую биографию. (3) Приходит срок, наступает их час – и внезапно в целом поколении обнаруживаются неведомые силы, способные противостоять любым испытаниям, вынести нечеловеческие нагрузки и победить любого врага.

(4) Жизнь – это путь. (5) Для того, кто хочет пройти его в угоду себе, он тёмен и неведом, ненадёжен, как игрушка в руках безрассудной фортуны. (6) Но для того, кто жизнь видит в служении своей Отчизне, этот путь наполнен особенным, непостижимым для прочих смыслом. (7) К общей цели его ведёт сама Россия.

(8) Её живая душа станет верной советчицей в сомнениях, надёжной попутчицей в долгих странствиях, нежной утешительницей в горе, трудолюбивой помощницей в деяниях, мужественной соратницей в борьбе и битве.

(9) Судьба великих сынов России всегда была открыта и ясна, потому что она кровно связана с судьбой народа, и биография каждого героя всегда совпадает с биографией его страны. (10) Самой жизнью уготовано им жить одной судьбой, разделять со страной её радость и скорбь. (11) Вместе победить и, если потребуется, не торгуясь, отдать за её победу свою жизнь.

(12) «Я патриот, а к патриотам грязь не пристанет», – повторял Николай Кузнецов, легендарный разведчик, герой Советского Союза, сын «раскулаченных», с лихвой хлебнувший «от перегибов» в политике партии. (13) Русский герой не припоминал нанесённых обид и не предъявлял счетов. (14) Жизнь свою он положил для служения своей стране, защищая её от фашистов, и его «Подвиг разведчика» останется с нами навсегда.

(15) Русская земля сама рождает и закаляет своих защитников, наделяя их особой совестливостью и честью, чтобы представали они перед всем народом, пронося через века образец служения Родине.

(16) Необученные и необстрелянные мальчишки летом 1941 года будут совершать подвиги и являть чудеса героизма не ради карьеры и наград, не ради высокопарных лозунгов и политических доктрин. (17) Они будут стоять насмерть за свои детские дворы, где гоняли в футбол, за чердаки домов, на которых жались друг к другу голубятни, за берег речки и летние каникулы, проведённые в пионерском лагере, за свою школу, в которой день за днём постигали, «что такое хорошо и что такое плохо», за девчонок, с которыми целовались в скверах после выпускного бала… (18) Поэтому они окажутся сильнее любых вражеских «мёртвых голов» и станут непобедимыми. (19) Так дети Гражданской войны станут героями Великой Отечественной…

(20) Война не сломит их, только закалит характер. (21) Много испытавшие в жизни, они как никто будут ценить и понимать чужие чувства, при этом не скрывая своих. (22) Война воспитает в них человечность, научит принимать ответственность на себя, не бояться тяжёлых трудов, не сомневаться в правоте выбранного дела. (23) Сделает из обычных людей Поколение победителей.

(1) Мы – остатки воевавших за Доном частей, докатившихся до Сталинграда, – пробыли месяц в запасном полку за Волгой. (2) Кого-то вновь бросили в бой, а нас отвели в запас, казалось бы, это отдых от окопов. (3) Отдых… два свинцово-тяжёлых сухаря на день, мутная водица вместо похлёбки, ватные ноги и головокружение от голода. (4) Отправку на фронт встретили с радостью. (5) Очередной хутор на нашем пути. (6) Мы все отошли на обочину дороги, а наш лейтенант в сопровождении старшины отправился выяснять обстановку.

(7) Через полчаса старшина вернулся.

– (8) Ребята! – объявил он вдохновенно. – (9) Удалось вышибить по двести пятьдесят граммов хлеба и по пятнадцать граммов сахара! (10) Кто со мной получать хлеб? (11) Давай ты! – (12) Я лежал рядом, и старшина ткнул в меня пальцем.

(13) В ту самую секунду у меня вспыхнула мыслишка… трусливая, гаденькая и унылая. (14) Тащился я с плащ-палаткой за старшиной, а мыслишка жила и заполняла меня отравой. (15) Я расстилал плащ-палатку на затоптанном крыльце, и у меня дрожали руки. (16) Старшина на секунду отвернулся, и я сунул полбуханки под крыльцо, завернул хлеб в плащ-палатку, взвалил её себе на плечо.

(17) Только идиот может рассчитывать, что старшина не заметит исчезновения перерубленной пополам буханки. (18) Я вор, и сейчас, через несколько минут, это станет известно. (19) Тем, кто, как и я, пятеро суток ничего не ел. (20) Как и я!

(21) В жизни мне случалось делать нехорошее: врал учителям, чтоб не поставили двойку, не раз давал слово не драться и не сдерживал слова, однажды на рыбалке я снял с чужого крюка толстого голавля. (22) Но всякий раз я находил для себя оправдание: не выучил задание – надо было дочитать книгу; подрался снова, так тот сам полез первый. (23) Теперь я и не искал оправданий. (24) Ох, если б можно вернуться, достать спрятанный хлеб, положить его обратно в плащ-палатку!

(25) С обочины дороги навстречу нам с усилием стали подыматься солдаты. (26) Хмурые, тёмные лица, согнутые спины, опущенные плечи. (27) Старшина распахнул плащ-палатку, и хлеб был встречен почтительным молчанием. (28) В этой-то почтительной тишине и раздался вопрос.

– (29) А где?.. (30) Тут полбуханка была!

(31) Произошло лёгкое движение, тёмные лица повернулись ко мне, со всех сторон – глаза, глаза, жуткая насторожённость в них.

– (32) Эй ты! (33) Где?! (34) Тебя спрашиваю!

(35) Я молчал. (36) А пыльные люди с тёмными лицами обступали меня.

(37) Пожилой солдат, выбеленно голубые глаза, изрытые морщинами щёки, сивый от щетины подбородок, голос без злобы:

– (38) Лучше, парень, будет, коли признаешься.

(39) В голосе пожилого солдата – крупица странного, почти неправдоподобного сочувствия. (40)А оно нестерпимее, чем ругань и изумление.

– (41) Да что с ним разговаривать!

(42) Один из парней вскинул руку. (43) И я невольно дёрнулся. (44) А парень просто поправил на голове пилотку.

– (45) Не бойся! – с презрением проговорил он. – (46) Бить тебя… (47) Руки пачкать.

(48) И неожиданно я увидел, что окружавшие меня люди поразительно красивы – тёмные, измученные походом, голодные, но лица какие-то гранёные, чётко лепные. (49) Среди красивых людей – я уродлив.

(50) Ничего не бывает страшнее, чем чувствовать невозможность оправдать себя перед самим собой. (51) Мне повезло, в роте связи гвардейского полка, куда я попал, не оказалось никого, кто видел бы мой позор. (52) Мелкими поступками раз за разом я завоёвывал себе самоуважение – лез первым на обрыв линии под шквальным обстрелом, старался взвалить на себя катушку с кабелем потяжелей; если удавалось получить у повара лишний котелок супа, не считал это своей добычей, всегда с кем-то делил его. (53) И никто не замечал моих альтруистических «подвигов», считали – нормально. (54) А это-то мне и было нужно, я не претендовал на исключительность, не смел и мечтать стать лучше других.

(55) Больше в жизни я не воровал. (56) Как-то не приходилось.